Неточные совпадения
С нашей
стороны, если, точно, падет
обвинение за бледность и невзрачность лиц и характеров, скажем только то, что никогда вначале не видно всего широкого теченья и объема дела.
Еще падет
обвинение на автора со
стороны так называемых патриотов, которые спокойно сидят себе по углам и занимаются совершенно посторонними делами, накопляют себе капитальцы, устроивая судьбу свою на счет других; но как только случится что-нибудь, по мненью их, оскорбительное для отечества, появится какая-нибудь книга, в которой скажется иногда горькая правда, они выбегут со всех углов, как пауки, увидевшие, что запуталась в паутину муха, и подымут вдруг крики: «Да хорошо ли выводить это на свет, провозглашать об этом?
Так, в настоящем случае, кроме того что акционерный делец, жаловавшийся на клевету, был грязный человек, Бе был на
стороне оставления жалобы без последствий еще и потому, что это
обвинение в клевете журналиста было стеснение свободы печати.
Главное
обвинение, падающее на Витберга со
стороны даже тех, которые никогда не сомневались в его чистоте: зачем он принял место директора, — он, неопытный артист, молодой человек, ничего не смысливший в канцелярских делах? Ему следовало ограничиться ролью архитектора. Это правда.
Если назначить следствие, то эти дураки мужики, пожалуй, еще разболтают про все те жалобы, которые подавали они ему на исправника и которым, однако, не давалось никакого ходу; но, с другой
стороны — основаться на словесном
обвинении вице-губернатора и без следствия пожертвовать чиновником, неукоснительно исполнявшим свои прямые и косвенные обязанности!..
Б. Пискарь без имени и отчества, известный под названием Ивана Хворова — по
обвинению в знании изложенных выше поступков и деяний и в недонесении об них подлежащей власти; причем хотя и не было с его
стороны деятельного участия в заговоре, но сие произошло не от воли его, а от воспрепятствования хворостью, по предписанию врачей.
Я же, с своей
стороны, присовокупил, что хотя
обвинение и ставит нам в преступление подстрекательство купца Парамонова к основанию заравшанского университета, но из обстоятельств дела ясно усматривается, что Парамонов решился на этот поступок совсем не вследствие нашего подговора, а потому, что менялы вообще, по природе своей, горазды основывать университеты.
Церковные учители признают нагорную проповедь с заповедью о непротивлении злу насилием божественным откровением и потому, если они уже раз нашли нужным писать о моей книге, то, казалось бы, им необходимо было прежде всего ответить на этот главный пункт
обвинения и прямо высказать, признают или не признают они обязательным для христианина учение нагорной проповеди и заповедь о непротивлении злу насилием, и отвечать не так, как это обыкновенно делается, т. е. сказать, что хотя, с одной
стороны, нельзя собственно отрицать, но, с другой
стороны, опять-таки нельзя утверждать, тем более, что и т. д., а ответить так же, как поставлен вопрос в моей книге: действительно ли Христос требовал от своих учеников исполнения того, чему он учил в нагорной проповеди, и потому может или не может христианин, оставаясь христианином, идти в суд, участвуя в нем, осуждая людей или ища в нем защиты силой, может или не может христианин, оставаясь христианином, участвовать в управлении, употребляя насилие против своих ближних и самый главный, всем предстоящий теперь с общей воинской повинностью, вопрос — может или не может христианин, оставаясь христианином, противно прямому указанию Христа обещаться в будущих поступках, прямо противных учению, и, участвуя в военной службе, готовиться к убийству людей или совершать их?
Таким образом, его добродушие и любовь к справедливости послужили только поводом к
обвинению его чуть не в измене с той и другой
стороны…
Андашевский(удивленный и взбешенный). Как же не отдашь?.. Ты не имеешь права не отдать мне ее, потому что она у тебя может быть украдена; ты можешь умереть одночасно, и ее опишут вместе с другими вещами, а я со всех
сторон окружен врагами и шпионами, которые изо всего готовы сделать на меня
обвинение.
Глагольев 1. Да, он настаивал на
обвинении… Помню обоих, красных, клокочущих, свирепых… Крестьяне держали
сторону генерала, а мы, дворяне,
сторону Василия Андреича… Мы пересилили, разумеется… (Смеется.) Ваш отец вызвал генерала на дуэль, генерал назвал его… извините, подлецом… Потеха была! Мы напоили после их пьяными и помирили… Нет ничего легче, как помирить русских людей… Добряк был ваш отец, доброе имел сердце…
Приходилось долгожданные Вальдегановские щетки бросить и ждать всего от времени, но тем часом начиналось дело о дуэли, затянувшееся за отсутствием прикосновенных лиц, и произошло маленькое qui pro quo, [Недоразумение (лат.).] вследствие которого Глафира настойчиво требовала, чтобы Жозеф повидался с сестрой, и как это ни тяжело, а постарался привести, при ее посредстве, Подозерова к соглашению не раздувать дуэльной истории возведением больших
обвинений на Горданова, потому что иначе и тот с своей
стороны поведет кляузу.
Я круглая сирота, одна, на чужой
стороне, беззащитная против враждебных
обвинений.
Оно заключается в одних упреках ее безумию, ее чрезвычайному легкомыслию и неосторожности в переписке, которая могла быть прочтена и послужить поводом к ее
обвинению как со
стороны поляков, так и со
стороны властей.
Эти читатели были за тысячу верст далеки от всякого
обвинения в намерении действовать на половые инстинкты, а брали только художественную
сторону и бытописа-тельское содержание романа и выражали мне безусловное одобрение.
Логическим последствием такого взгляда являлось понятие о неразрывности освященного Богом союза, а потому если брак разрывался, то для
стороны невиноватой было непременным делом чести и долга очистить себя от
обвинения в таком беззаконии.
«Ну, казню я своих злодеев, — продолжал он мыслить далее, — очистит ли меня осуждение и кара их от
обвинения в потворстве с моей
стороны сперва, а потом взваливаньи на них моей же вины?
К тому же, за последнее время до «особы» стали действительно со всех
сторон доходить странные слухи о происходящем в доме его «протеже», и слухи эти были так настойчивы и упорны, что с ними он находил нужным считаться, если не по должности высшего административного чиновника, по просто как человек, так много лет защищавший эту женщину от нареканий и силою своего служебного авторитета заставлявший умолкать, быть может, как теперь оказывается, справедливые
обвинения.
Насчет же главного
обвинения его в ношении чужого имени Николай Герасимович объяснил, что считает это абсурдом и придиркой со
стороны полиции и судебных властей, так как никто на него не жаловался и не указывал как на лицо, носящее чужое имя.
— Он, видимо, не ожидал, что я буду на его
стороне, и был поражен, когда я высказала решение даже в случае его
обвинения, обвенчаться с ним и следовать за ним в Сибирь…
Опять убийства, опять уличные побоища, опять будут казни, опять страх, ложные
обвинения, угрозы и озлобление с одной
стороны, и опять ненависть, желание мщения и готовность жертвы с другой. Опять все русские люди разделились на два враждебные лагеря и совершают и готовятся совершить величайшие преступления.
Вопросы эти, оставляя в
стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и: привели его к желаемой цели, т. е. к
обвинению.